КУЛЬТУРА РЕЧИ

 

В главе «Лексикография. Культура речи» книги С.И. Ожегова «Лексикология» - М., 1974. – С. 276-285 – рассматриваются вопросы культуры речи, практическая сторона языка, нормы его словоупотребления, произношения и грамматики. Сопоставляются работы российских (советских) языковедов о нормах литературного языка, а также проблемах повышения культуры речи. Автор книги достаточно полно раскрывает тему перед читателем и раскрывает несколько путей решения вопроса.

Проблема главы заключается в том, что, к сожалению, исследовательские работы наших языковедов в недостаточной мере раскрывают эти темы.

Глава, на мой взгляд, состоит из 5 частей:

1.     Введение. Автор обосновывает актуальность излагаемой темы, так как литературная речь еще со времен революции стала достоянием народных масс. Значение русского языка необычайно возросло. Напряженнейший интерес к практической стороне языка целиком вытекает из особенностей общественного развития эпохи.

2.     Проблема главы заключается в описанном С.И. Ожеговым процессе изменения носителя литературной речи. В период после революции им становится новая, народная интеллигенция. Русский язык входит в новый этап своего развития. Незамедлительно после становления советского общества у автора возникает вопрос о нормах литературного языка в советских условиях, о нормализации того, что еще не стало устойчивой нормой. Автор констатирует факт необходимости разрешения общей проблемы повышения культуры речи.

3.     Постановка вопроса. Автор утверждает, что все вышеперечисленное не нашло отражения в работах языковедов. Главнейшим методологическим вопросом Ожегов считает вопрос, что такое нормы литературного языка и как они образуются именно в советскую эпоху. Ожегов приводит пример работы Е. Истриной о том, что общеупотребительное составляет «норму языка». Но сам пример работы  Истриной выдвигает вопрос: что понимать под современным литературным языком? Русский литературный язык со времен Пушкина прошел несколько этапов своего развития. Наше время представляет новый этап, качественно  отличающийся от предшествующих.

4.     Рассуждение автора заключается в том, что с вопросом об исторических границах современного литературного языка тесно связан вопрос о процессе образования и сохранения устойчивости норм. В процессе рассуждения Ожегов задается еще одним вопросом: для всякого ли времени полностью непреложно что, как утверждает Е. Истрина, «всё привычное, употребительное в окружающей среде, усваиваемое с детства, воспринимается как норма, хотя не всегда является ею, не всегда подчиняется общей системе»? Автор говорит о том, что, действительно, передача традиций литературного языка семейным путем или в процессе школьного обучения была важным фактором сохранения устойчивости норм русского литературного языка, но в настоящее время идет процесс становления новых норм, в основе которых лежат тенденции литературного языка с потоками народной речи. Автор категорически отвергает выдвигаемое Е. Истриной противопоставление книжно-литературного языка разговорному. Да и все приводимые автором примеры говорят не о различии  этих языков, а о многообразии типов речи и стилей в пределах единого литературного языка. Вытекающий из всего предыдущего вопрос ставится всеми авторами: на каких конкретных исторических языковых основах строится современная литературная норма? Но до сих пор в отношении конкретного состава современных произносительных норм продолжают господствовать взгляды, не вытекающие из анализа современного состояния языка. В период наиболее острых, резких колебаний, наиболее подробно сформулировал нормы проф. Д. Н. Ушаков, и с тех пор в представлении многих они получили значение идеальных, но недосягаемых. Это известные московские нормы произношения. В рецензируемой Ожеговым книге С. Обнорского в суммарном виде показано, как в итоге сложной и длительной борьбы с церковно-славянской стихией в основание литературного произношения с известными ограничениями ложится московское наречие. Поздние судьбы истории литературного произношения в послепушкинское время в XIX в. еще не исследованы. Намечая некоторые черты истории сценического произношения, Г. Винокур же справедливо подчеркивает выдающуюся роль московского Малого театра в деле канонизации и укрепления, как образцовых, московских произносительных норм XIX в. Дальнейшие судьбы литературного произношения, их состояние в советскую эпоху не имеют единодушной оценки. Е. Истрина, не останавливаясь на анализе произношения и лишь упоминая о нем, замечает, что "даже московский народный говор не вполне совпадает с нормами общенационального разговорного, а тем более книжно-литературного языка". Неясно, что такое "московский народный говор" применительно к языку современной Москвы. Если понимать под ним старые московские нормы, то тогда здесь можно видеть признание со стороны автора расхождения норм новых и старых. В противоположность этому А. Ефимов прямо и безоговорочно признает старую московскую произносительную норму как образцовую, считая, что и сейчас ее полностью культивируют театры и радио как типичную русскую и что отклонения от нее вызваны воздействием пережиточных местных говоров и книжного буквенного произношения. Вопросы лексической нормализации очень мало затрагиваются в рецензируемых книгах. Их касается Е. Истрина, говоря о влиянии говоров на литературный язык или об изменении значений слов вследствие неправильного, с точки зрения нормы, употребления, в частности о вытеснении наречия непременно наречием обязательно и об утверждении в старинном глаголе довлеть нового значения с изменением грамматического управления. Ожегов отмечает, что в книге А. Ефимова есть специальная глава - "Работа над словарным запасом и фразеологией", - очень полезная для начинающего и рядового оратора обилием сведений о значениях слов, о синонимике, о существующих словарях и т. д. К вопросам лексической нормализации в современном языке относятся полезные рекомендации об отборе норм и пользовании областными и просторечными словами, о необходимости в нужных случаях избегать употребления излишних иностранных слов. Автор замечает, что современная ему популярная литература в области нормализации словоупотребления, к сожалению, до сих пор принуждена руководствоваться результатами случайных, необобщенных наблюдений и более или менее общими положениями: ведь до сих пор нет обобщающих исследовании, посвященных лексико-стилистическому составу русского языка советской эпохи, проблемам изменения стилистических норм в связи с развитием лексики за годы революции. Неразработанностью норм современного литературного языка и самого понятия нормы объясняется и противопоставление норм культуре речи, как некоей высшей форме владения языком. "Как ни существенны вопросы нормы литературного языка, - пишет Е. Истрина, - всё же ими не ограничивается дело; за вопросами нормы следуют другие, более широкие и важные вопросы, - это вопросы культуры языка". Вряд ли нужно такое противопоставление. Под культурой языка понимают степень уменья владеть и пользоваться нормами языка. Но норма есть категория социально-стилистическая. А так как литературный язык представляет собою единство, раскрывающееся в многообразии устных и письменных стилей, направленных к наилучшему (выразительному и точному) выражению мыслей, то в составе литературного языка могут сосуществовать стилистически оправданные варианты норм (в области произношения, морфологии, лексики, синтаксических конструкций). Выбор из возможных вариантов существующих в литературном языке норм зависит от потребности выразить мысль наиболее точно, в нужном направлении. Нормы могут быть не определены, не найдены, варианты не нормализованы за недостатком изученности, но они объективно существуют, поскольку мы ими пользуемся в речи (исключая явные искажения и т. п.).

5.     Заключение или вывод. Автор отмечает, что выход нескольких книг крупных специалистов симптоматичен, он отражает все возрастающую потребность в пособиях по культуре языка. Вместе с тем, своим появлением они напоминают о неотложной задаче, стоящей перед современными автору языковедами, - о необходимости пересмотра ряда основных вопросов нормализации современного русского литературного языка.

Таким образом, в главе «Лексикография. Культура речи», на мой взгляд, нашла отражение одна из самых важных проблем исследования русского литературного языка – нормализация и стандартизация, в меньшей мере – классификация языковых норм. Всесторонне Ожеговым рассмотрены работы других авторов на эту же тему. Однако автор придерживается мнения о недостаточности этих работ, простой констатации факта и по сути отсутствия предложения решения этой проблемы. В данной главе полно отражено намеченное автором дальнейшее исследование, не перегруженное лишними мыслями и идеями, что и требуется от статей такого типа.